Ревизионисцкое

[pargentum]

Армии античных полисов набирались весьма своеобразным способом: армия была не только добровольной, но и самофинансируемой. Каждый воин приходил с собственным оружием; случалось, впрочем, что богатые воины экипировали бедных за свой счет. Корабли и другое дорогостоящее вооружение, например катапульты, если они были необходимы, приобретались или строились вскладчину. Армия при этом представляла собой своего рода кооператив или, скорее, артель.

Стимулы к вступлению в такую армию также были вполне прозрачны: война в описываемый период рассматривалась как рискованная, но самоокупаемая деятельность, то есть основной целью войны был грабеж или, соответственно, защита от грабежа. Кроме материальных ценностей, объектом грабежа было также население и его неудачливые защитники, захватываемые в рабство - как для последующей продажи, так и для использования в личном хозяйстве победителей. Разумеется, военная добыча делилась пропорционально вкладу каждого воина, как на этапе подготовки, так и непосредственно в бою.

В этом смысле, многие стихи "Илиады" по своему содержанию напоминают доклад на отчетном собрании кооператива: царь такой-то привел столько-то пятидесятивесельников с воинами в полном вооружении, такой-то - столько то. Захвачено столько-то пленных, из них столько-то искусных в разных искусствах, и треножник тонкой работы, который ахейцы оценили в сорок быков.

После завершения похода (успешное отражение атаки нередко переходило в поход войной на ее инициатора, а иногда и на подвернувшихся под руку соседей) участники кооператива фиксировали прибыль и кооператив самораспускался. При затяжных, особенно оборонительных, войнах, впрочем, случалось, что город финансировал деятельность армии в течении достаточно большого времени, но ничего похожего на регулярные армии греки не знали и не пытались построить.

Фаланги греческих полисов и греческие флоты, вооруженнные пентеконтерами (пятидесятивесельниками) и, позднее, триремами, держали в совершенном страхе варварские народы и мелкие царства Средиземноморья и Причерноморья. Значительную угрозу полисы представляли и друг для друга, но в противостоянии с персами их армии проявили себя гораздо хуже, прежде всего потому, что персидские города были далеко за пределами досягаемости греков и, отразив атаку, грабить было некого.

Заслуга Александра Македонского состоит вовсе не в отказе от принципа армии-кооператива, а скорее в том, что Александр предложил своему кооперативу оригинальную бизнес-модель: вместо обращения защитников завоеванных полисов в рабство, Александр предлагал всем желающим побежденным вступать в его кооператив и идти грабить дальше.

Успех этой бизнес-модели превзошел все ожидания: огромная армия Александра опрокинула персов и захватила весь Ближний Восток. Впрочем, когда армия дошла до естественных границ тогдашнего античного мира, потенциал этого самоподдерживающегося движения в никуда быстро исчерпался; большинство участников кооператива предпочло зафиксировать прибыль и завоевание прекратилось. Через полтора тысячелетия - и с еще более впечатляющими результатами - аналогичная бизнес-модель была реализована другим великим завоевателем, Чингисханом.

Ни Александр, ни кто-либо из его воинов не представляли себе, и, видимо, даже не задумывались о том, что же им делать с завоеванными землями; цели большинства из них не простирались дальше простого грабежа. У греков не было ни технических средств, ни опыта административного контроля над такими территориями, ни вообще управления политическими образованиями, превосходящими полис. Титулы царей, которые завоеватель раздавал членам правления своего кооператива, по видимому мало кем воспринимались всерьез, хотя некоторые из них и положили начало эллинистическим монархиям. В этом смысле, характеристика Александра как объединителя Греции и создателя империи далека от действительности, а распад созданной им политической структуры был неизбежен.

Римские легионы времен завоевания Италии комплектовались по тем же принципам, что и греческие фаланги: легионер приходил с собственным вооружением и участвовал в походе ради доли в военной добыче. В отличие от греков, римляне задавались гораздо более амбициозными целями: вместо простого грабежа соседей они всерьез ставили перед собой цель политического их подчинения. Такое подчинение требовало гарнизонов и создания постоянной армии, поэтому уже в эпоху галльских войн мы видим совсем другую армию: комплектуемую призывом по жребию и вооружаемую за казенный счет.

Легионы имперского периода демонстрируют другую модель комплектования: после ухода в отставку легионер получал в собственность участок земли. Когда годные для раздачи земли кончились, Рим стал попросту платить легионерам. Это потребовало повышения налогов; когда налоги стали оказывать серьезное негативное влияние на экономику, императоры стали экспериментировать с другими средствами извлечения доходов, в том числе с порчей монеты. Попытки сократить армию приводили к восстаниям; нередко случалось, что легионеры возводили на престол в качестве императоров тех, кто обещал им большую плату.

По видимому, именно неспособность контролировать собственную армию оказалась основным, или, во всяком случае, одним из важнейших факторов упадка и краха Римской Империи.