Господа и дамы
Sep. 6th, 2005 11:07 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pargentumЯ восхищен и смят
Красотой и элегантностью открывшегося мне вчера интеллектуального построения. Я, честно говоря, до самого вчерашнего дня был убежден, что Бугаев последовательный и честный агностик, не более. Теперь же я вижу, что это, действительно, было упрощение. То есть с практической точки зрения разницы все равно нет, содержательно разговаривать с ним как было невозможно, так и остается невозможно, но агностицизм в его картине мира - лишь вспомогательная опора.
Чтобы облегчить читаемость моих дальнейших рассуждений на эту тему - а они так или иначе последуют, я не могу принять такой взгляд на мир, но считаю себя в каком-то смысле обязанным понять его - я культуру в смысле, в котором это слово употребляет Бугаев, буду называть Б-культурой или "списком древних рукописей".
Б-культуру можно уподобить базису линейного пространства. Два нетождественных (хотя даже, возможно, и пересекающихся) списк древних рукописей порождают два разных пространства смыслов (Б-смыслов, чтобы быть точным). Отличие от линейной алгебры состоит в том, что если у двух линейных пространств часть базиса общая, то можно выделить общее линейное подпространство. У пространства Б-смыслов понятия подпространства нету. Поэтому если списки древних рукописей не совпадают, то никакой продуктивный диалог невозможен. Даже если слова звучат одинаково, они имеют разные и несопоставимые Б-смыслы. Даже если грамматическая и логическая структуры суждений из двух пространств полностью изоморфны, это разные слова. Поэтому носитель другого списка древних рукописей не говорит. Хотя его слова звучат совсем как слова, на самом деле он просто верещит как обезьяна. Его слова не просто иррелевантны по построению, они вообще бессмысленны. Это "другие слова", т.е. с любой практической точки зрения это вовсе не слова.
Поскольку список древних рукописей не подлежит разглашению, любого собеседника можно заподозрить в использовании неправильного списка. Хорошо, если когда нибудь потом удастся обнаружить пробел в списке собеседника, как это произошло со мной. Если это не удается, можно просто сделать умный вид и сказать что-то вроде: Я не буду говорить, что ты просто не умеешь щупать, или вообще не можешь понять, что у тебя под руками. Может быть, то место у слона, где ты взялся, примерно такое, как ты говоришь. Значит, слон очень разный и ощупывать его надо со всех сторон. Но это будет очень сложно, да и назвать результат каким-то одним словом будет затруднительно. Так что я все-таки считаю, что в главном слон таков, как я говорю. Ну а ты, мне кажется, ощупываешь что-то малосущественное, там ничего важного нет.
По существу, этот взгляд на мир можно считать онтологическим обоснованием того, что обычно называют "женской логикой". Он в любой момент позволяет сказать собеседнику "ты прав по своему" и прекратить дискуссию, и собеседник может даже не понять, что его просто послали нахуй.
Для такого использования Б-культуры необходимы две вещи. Обе я уже упоминал. Первая - это сокрытие списка древних рукописей. Можно публиковать выдержки из этого списка, но полный список - это секрет, который надлежит хранить более тщательно, чем приватный ключ корневой CA X.509 или истинное имя в вудуистских культурах. Опубликовав весь список, можно оказаться уязвимым для критики и вообще для обсуждения. Ради чего тогда мы все это изобретали?
Передача Б-культуры происходит не публично, а только и исключительно с глазу на глаз. Обучение каждой отдельной древней рукописи может происходить вполне открыто, но закрытие списка, сообщение, что он исчерпан, разумеется, требует от учителя невероятной смелости и огромного риска.
Вторая - это агностицизм. При попытке отобразить пространство Б-смыслов на реальность вся эта картина мира неизбежно рухнет. К тому же, признание, что у вас с собеседником может быть что-то общее, кроме списка древних рукописей, опять-таки означает возможность обсуждения, ради исключения которой возможности все сооружение и возводится. Поэтому надо первым делом заявить, что отображение Б-смыслов на реальность все равно невозможно, поэтому реальность иррелевантна. Поэтому если в списке древних рукописей есть Аристотель, и он считает, что у мух восемь ног, то нам похуй неувязочка. Если собеседник говорит, что у мух шесть ног, он понимает под словами "шесть", "восемь" и "муха" что-то свое, обезьянье.
Красотой и элегантностью открывшегося мне вчера интеллектуального построения. Я, честно говоря, до самого вчерашнего дня был убежден, что Бугаев последовательный и честный агностик, не более. Теперь же я вижу, что это, действительно, было упрощение. То есть с практической точки зрения разницы все равно нет, содержательно разговаривать с ним как было невозможно, так и остается невозможно, но агностицизм в его картине мира - лишь вспомогательная опора.
Чтобы облегчить читаемость моих дальнейших рассуждений на эту тему - а они так или иначе последуют, я не могу принять такой взгляд на мир, но считаю себя в каком-то смысле обязанным понять его - я культуру в смысле, в котором это слово употребляет Бугаев, буду называть Б-культурой или "списком древних рукописей".
Б-культуру можно уподобить базису линейного пространства. Два нетождественных (хотя даже, возможно, и пересекающихся) списк древних рукописей порождают два разных пространства смыслов (Б-смыслов, чтобы быть точным). Отличие от линейной алгебры состоит в том, что если у двух линейных пространств часть базиса общая, то можно выделить общее линейное подпространство. У пространства Б-смыслов понятия подпространства нету. Поэтому если списки древних рукописей не совпадают, то никакой продуктивный диалог невозможен. Даже если слова звучат одинаково, они имеют разные и несопоставимые Б-смыслы. Даже если грамматическая и логическая структуры суждений из двух пространств полностью изоморфны, это разные слова. Поэтому носитель другого списка древних рукописей не говорит. Хотя его слова звучат совсем как слова, на самом деле он просто верещит как обезьяна. Его слова не просто иррелевантны по построению, они вообще бессмысленны. Это "другие слова", т.е. с любой практической точки зрения это вовсе не слова.
Поскольку список древних рукописей не подлежит разглашению, любого собеседника можно заподозрить в использовании неправильного списка. Хорошо, если когда нибудь потом удастся обнаружить пробел в списке собеседника, как это произошло со мной. Если это не удается, можно просто сделать умный вид и сказать что-то вроде: Я не буду говорить, что ты просто не умеешь щупать, или вообще не можешь понять, что у тебя под руками. Может быть, то место у слона, где ты взялся, примерно такое, как ты говоришь. Значит, слон очень разный и ощупывать его надо со всех сторон. Но это будет очень сложно, да и назвать результат каким-то одним словом будет затруднительно. Так что я все-таки считаю, что в главном слон таков, как я говорю. Ну а ты, мне кажется, ощупываешь что-то малосущественное, там ничего важного нет.
По существу, этот взгляд на мир можно считать онтологическим обоснованием того, что обычно называют "женской логикой". Он в любой момент позволяет сказать собеседнику "ты прав по своему" и прекратить дискуссию, и собеседник может даже не понять, что его просто послали нахуй.
Для такого использования Б-культуры необходимы две вещи. Обе я уже упоминал. Первая - это сокрытие списка древних рукописей. Можно публиковать выдержки из этого списка, но полный список - это секрет, который надлежит хранить более тщательно, чем приватный ключ корневой CA X.509 или истинное имя в вудуистских культурах. Опубликовав весь список, можно оказаться уязвимым для критики и вообще для обсуждения. Ради чего тогда мы все это изобретали?
Передача Б-культуры происходит не публично, а только и исключительно с глазу на глаз. Обучение каждой отдельной древней рукописи может происходить вполне открыто, но закрытие списка, сообщение, что он исчерпан, разумеется, требует от учителя невероятной смелости и огромного риска.
Вторая - это агностицизм. При попытке отобразить пространство Б-смыслов на реальность вся эта картина мира неизбежно рухнет. К тому же, признание, что у вас с собеседником может быть что-то общее, кроме списка древних рукописей, опять-таки означает возможность обсуждения, ради исключения которой возможности все сооружение и возводится. Поэтому надо первым делом заявить, что отображение Б-смыслов на реальность все равно невозможно, поэтому реальность иррелевантна. Поэтому если в списке древних рукописей есть Аристотель, и он считает, что у мух восемь ног, то нам похуй неувязочка. Если собеседник говорит, что у мух шесть ног, он понимает под словами "шесть", "восемь" и "муха" что-то свое, обезьянье.
